Кажется, это уже тенденция. Как только у Энви поднимается температура, Энви начинает ругаться с литературными персонажами.
Причина, я думаю, проста. В здоровом и сравнительно нормальном виде Энви беспокоить литературных и не только героев попросту стесняется.Итак,
я успел: я успел:
- побеседовать с Ричард-Баховским Мессией (который Дональд Шимода) и объяснить, что если чувствовать боль - выбор и личное дело каждого, то мне от этого не легче, ибо мой выбор - чувствовать боль, если кому-то плохо. И это, Дон, называется сочувствие. И не надо так пожимать плечами.
- попытаться объяснить какому-то гипотетическому Темному Менестрелю, что струны не всегда порваны, и крылья, ей Эру, бывают не сломаны, и рассвет бывает не только перед боем, а и просто так. И что на кострах можно печь картошку, а не только ведьм, еретиков и менестрелей.
Он как-то не проникся. Тогда я натравил на него Базарова и наслаждался сценой. Базарову, правда, пришлось объяснять, что термин романтизм обозначает направление в искусстве со строго определенным набором атрибутов, а у Аркадия с Павлом Петровичем скорее уж сентиментализм.
- сделать, заодно, открытие, что Темные Менестрели - это ж прямое продолжение традиций романтизма! Тут тебе и толпа, и страдания, и мотив вечного странничества!
- безуспешно попытаться поделиться радостью с Евгением Васильичем и Менестрелем.
- быть обозванным романтиком и сухим равнодушным циником соответственно.
- поругаться с Гончаровым из-за Чацкого.
И это только начало!
@темы:
мелкое хулиганство,
классика и...,
монологи книжника,
хронически-полемическое